Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
29.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-09-04]
Россия как цивилизацияБез наркозаАвтор и ведущая Елена Ольшанская
В передаче участвуют: "Реформа здравоохранения в России приведет к увольнению более половины врачей". Об этом написал Британский Медицинский журнал (British Medical Journal). Правительственная программа под названием "Повышение структурной эффективности системы здравоохранения РФ" предусматривает, что районные детские поликлиники и женские консультации должны быть закрыты, а первую помощью всем - от младенцев до стариков - станет оказывать общий семейный доктор. Российское государство по отношению к своим гражданам всегда действовало жестко, "без наркоза". Крупнейшие медики страны, узнав о нововведении, решительно выступили против. Испугавшись скандала, чиновники временно отступили, но как только утих общественный шум, поползли слухи: закон готов и вот-вот будет принят. Елена Ольшанская: До революции в России было мало больниц, не хватало дипломированных медиков. Первую помощь больным в амбулаториях и на дому оказывали так называемые врачи общей практики и младший медицинский персонал - фельдшера и медсестры. Большинство лечебных учреждений были созданы на деньги частных благотворителей, главенствовала земская медицина, общественные больничные кассы. Все это в 1918 году указом большевистского правительства было отменено и перешло в ведение государства. Так началась советская система здравоохранения. В 30-е годы паспортизация строго прикрепила людей к месту жительства. Институт прописки породил территориальную систему "участков", появились участковые врачи. Пять принципов: бесплатность, доступность, качество, высокая специализация и профилактическая направленность стали гордостью советского здравоохранения. Однако под благородной оболочкой таились изъяны. Постоянно не хватало лекарств, не было средств для приобретения современного медицинского оборудования. Деревня безнадежно отставала от города. Начало перестройки (общий кризис в стране) совпал с предсказанной социологами демографической "ямой" (волнообразным падением рождений), заложенным еще в предыдущие десятилетия. В эпоху реформ резко поползла вверх кривая смертности. Преодолеть этот страшный процесс до сих пор не удалось. Недавно стало известно, что Министерство здравоохранения РФ готовит реформу именно в тех областях медицины, которые напрямую связаны с материнством и детством. Марина Сергеева: Я двадцать три года работаю участковым врачом в женской консультации. Когда я начинала работать, было большое количество беременных на участке, до 80-100 человек, много повторно родящих женщин. Сейчас, начиная с 1993 - 94 годов, количество родов уменьшилось, количество беременных, вставших на учет, уменьшается каждый год. В нашей консультации (в центре Москвы) приблизительно 8-10 родов в месяц я в отчет сдаю, раньше было от 14 до 16-18 . По диспансерному учету мы наблюдаем больных в течение года, кого-то наблюдаем более длительное время, но количество их тоже уменьшается. Меньше населения становится и меньше обращаются в женскую консультацию, потому что сейчас развита сфера платной медицины. Количество пациентов уменьшается, а статистика по заболеваниям увеличивается. У подростков и у женского населения такие хронические заболевания, как воспаления, как доброкачественные опухоли, злокачественные образования растут каждый год. Елена Ольшанская: Первая в мире кафедра "медицины детства" была создана в 19 веке в России, в Санкт-Петербурге, в знаменитой Медико-хирургической академии. Профессор этой Академии акушер-гинеколог Степан Фомич Хотовицкий в 1847 году написал книгу "Педиятрика", где объяснил, что детский организм существенно отличается от взрослого. Именно в СССР впервые в мире были созданы детские поликлиники, а в 1925 году открылся также первый в мире Институт охраны материнства и детства. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) высоко оценила этот опыт и рекомендовала его для внедрения в других странах. Однако выяснилось, что все это не по карману нынешней России. Виктория Львовна Евзович - детский врач-кардиолог, более 30 лет работает в московской Русаковской больнице (теперь этой больнице возвращено ее первоначальное имя - св. Владимира). Эта многопрофильная детская больница была построена на пожертвование железнодорожного магната Павла Григорьевича фон Дервиза и открыта 128 лет назад, 1 августа 1876 года. Тогда она была признана лучшей в Европе. Содержание больных было в ней бесплатным. Я спросила Викторию Львовну, слышала ли она о готовящейся реформе здравоохранения. Виктория Евзович: В общем, в курсе, но не очень конкретно, потому что я сейчас уже на пенсии, работаю консультантом. Но я знаю, что есть план закрытия детских поликлиник и замены педиатров семейными врачами. У нас в больнице были студенты из медицинских институтов, которые готовятся стать семейными врачами. Но они стажировались буквально по паре недель, и это, конечно, не обучение для такой специфики, как обслуживание ребенка. Они не вели больных. С ними не разбирали истории болезни, они не участвовали непосредственно в лечении, не знакомились с особенностями больного ребенка. Елена Ольшанская: В феврале 2004 года на IX конгрессе российских педиатров разразился скандал. Открывая форум, председатель Союза педиатров России, академик РАМН А. Баранов сообщил коллегам о разработанной Минздравом РФ концепции реформы. Ликвидация детских и женских консультаций, по мнению Александра Баранова, будет ударом, по сравнению с которым отключение тепла и света в жилых домах покажется шуткой. Последствием могут стать неоправданные смерти детей, детская инвалидность и другие беды. Доктор Леонид Рошаль -(член Комиссии по правам человека при президенте России ) и другие крупные врачи выступали не менее резко. Известный кардиолог Ренат Акчурин сказал так: "Это неправильно с медицинской точки зрения, потому что ребенок имеет свои анатомические показатели, свой менталитет и совершенно другую психологию, отличную от взрослой". Виктория Евзович: В детском организме все процессы идут очень быстро, как физиологически нормальные, так и патологические. И тут имеет колоссальное значение такой фактор, что если во всех других возрастных группах может очень искренне симулироваться болезненное состояние, то у ребенка бывает симуляция здоровья. У меня есть такой трагический случай из моего собственного опыта. Ребенок, подросток поступил к нам в больницу в праздничные дни, и от смены обычного режима на постельный ему стало значительно лучше. Он даже пообещал маме, что его скоро выпишут. Ночью ему стало очень плохо, но, тем не менее, воля и стремление домой заставили его притвориться, что он здоров, он исполнил самые сложные пробы невропатологу, пробы на координацию движений. То есть, он исполнил целый ряд проб как фактически компенсированный, здоровый ребенок. А через полчаса его не стало. Правда, мы все же поставили диагноз "опухоль мозга". Вот эта симуляция здоровья является особенностью детского возраста. К нам в кардиологию привезли девочку 11-ти лет с недостаточностью кровообращения второй- третьей степени. То есть, она была вся в отеках, у нее был колоссальный живот, у нее были ноги как колоды, она не могла лежать, она сидела со спущенными ногами. Мать ее привезла из сельской больницы с выпиской - как "бесперспективную больную". А ведь нам неизвестен предел компенсаторных возможностей детского организма. Мы были возмущены такой формулировкой. Хорошо, что мать их последних сил, продав корову (это было еще в советский период) привезла девочку к нам, и нам удалось эту девочку поднять. Мы не могли поставить ей новое сердце, но нам удалось так компенсировать, что она ушла на своих ногах. И написала письмо, что живет в обычном режиме, даже ходит на танцы. Мне много приходится бывать в отделении реанимации, где работают не только женщины, но и молодые мужчины- реаниматологи. Вот эти мужчины так ласково обращаются с больными детьми! Дети им, правда, платят такой же любовью. Эти контакты, они создают базу для благоприятного лечения болезни, это, можно сказать, 50% успеха, этот настрой. Марина Сергеева: Только у 10% беременных в Москве беременность протекает без патологии и роды проходят без патологии. Это официальная статистика, которая каждый год повторяется. Для профилактики анемии у беременных Московский департамент здравоохранения в последние несколько лет выделяет средства на препараты железа и поливитамины. Мы их бесплатно выдаем нуждвающимся. Потому что очень большой процент патологий беременности происходит из-за того, что женщины бедны, плохо питаются, от этого страдает плод. Виктория Евзович: Наука идет вперед, и то, что мы раньше считали здоровьем, не обращали внимания: к нам приходил подросток, например, говорил, что у него болит сердце, мы делали электрокардиограмму и считали, что это невроз. Систематически за этими детьми не наблюдали. Соответственно, они или превращались в тяжелых хроников или даже давали так называемый "синдром внезапной смерти" в молодом возрасте. Это я как кардиолог говорю, мне это ближе всего. А теперь мы за этими детьми наблюдаем, назначаем им соответствующие режимы. Как будто бы стало больше больных, но это не больше, это наше достижение. В российской, советской медицине традиционно сильным являлось профилактическое направление. Я считаю, что и сейчас так должно быть. Если это только провозглашалось в других возрастах, то в детском возрасте на сто процентов проводилось в жизнь. Целые группы детей находились на диспансерном учете. И врачи-специалисты их периодически вызывали к себе на прием, не дожидаясь, пока они обратятся с выраженной картиной заболевания. Я уже не говорю о профилактических прививках. Были специальные кабинеты, где проводилось обследование таких детей, и проводилась вакцинация, но ослабленной вакциной. Елена Ольшанская: Обнародование на Конгрессе педиатров проекта реформы вызвало громкий скандал. Тогда вице-премьер правительства Галина Карелова и министр здравоохранения Юрий Шевченко выступили с заявлением, что это ошибка - подобное никогда не планировалось и не могло планироваться. Наоборот, утверждали они, речь идет о последовательном укреплении всей системы охраны материнства и детства. Это было в феврале 2004 года, незадолго до перевыборов президента и смены правительства. Теперь медициной заправляют другие люди. Марина Сергеева: Мой коллега из другой консультации сказал, что в Министерстве здравоохранения недавно прошло совещание, это не подлежит разглашению, но в самое ближайшее время женские консультации и детские консультации города Москвы будут расформированы. И будет один доктор наблюдать всю семью, кроме стоматологического приема. Терапевтический прием, гинекологический прием, наблюдение беременных, детей всех возрастов, малые операции, такие как вскрытие фурункула, перевязки, гипсование сломанных конечностей - все это будет делать семейный врач. Стационары будут общими. Предполагается госпитализация детей во взрослые отделения больниц. Официально мы ничего не знаем. По этому поводу с нами никто не советовался, не проводилось никаких консультаций, не обсуждался этот вопрос ни с кем из практикующих врачей. Наверное, и не будет обсуждаться, это общегосударственная программа, которая нам будет спущена сверху, и все. Елена Ольшанская: Из форума на Интернете: Чего ждать от Минздрава: "*Я всегда говорил, что от нашего государства не стоит ждать ничего хорошего. Пора в Австралию эмигрировать! *Уважаемый, если я не ошибаюсь, речь шла не о полном закрытии женских консультаций и детских поликлиник, а об объединении их с обычными "взрослыми" районными поликлиниками. Нигде в мире (опять же, если я не ошибаюсь), женских консультаций нет. И реформа была бы не так плоха, если бы не... Сегодня рассказывал своим студентам (5-й курс, педиатрический ф-т) о реформе. Их мнение - в нашей стране в медицине денег никогда не было, нет и не будет. *Ответ: Вам очень повезло со студентами. Надо на дверях приемных комиссий в медвузы повесить объявление: "Приглашаются желающие семь (восемь) лет трудно учиться, потом каторжно работать, а после этого умереть молодым и нищим". *Уважаемые коллеги, мне кажется, что идея полезная: Врачей же надо не сокращать, а перераспределять из крупных городов в РБ. НО!!! Может произойти подобие шоковой терапии, теперь уже в медицине. Кто выживет, тот - может быть, хм-м - увидит свет... " Виктория Львовна Евзович начала свою деятельность в 1952 году в качестве врача маленькой районной больницы. Виктория Евзович: После окончания мединститута я работала в Московской области в Щелковском районе. Там была сельская больница в бывшей конфискованной генеральской даче, больница на 30 человек - от нуля до ста лет. Кроме того, там еще было отделение инфекционного гепатита, который только начали тогда считать инфекцией, поэтому желтушные лежали с соматическими больными вместе. Правда, чистота в этой больнице была идеальной - как белья, так и самого помещения. И там стояли два ведра в туалете, одно ведро для соматических, другое для желтушных больных. Не знаю, насколько это соблюдалось. А в палате все лежали вместе. Я человек небольшого роста, была молоденькая, худенькая. Когда мне навстречу шли деды с большой бородой, они кланялись в пояс, зная, что я доктор. Работа там была, конечно, нелегкая. За ставку сельского врача нам по тамошним деньгам платили 640 рублей в месяц. В больнице все больные были с разной патологией: и сердечные, и легочные. Мы и прием вели, и еще пять раз в месяц ночное дежурство, на участки надо было ходить, и к гинекологическим больным, к старикам с инсультами и так далее, оказывать им помощь. Все это входило в эту ставку без всяких доплат. Соответственно, у меня был радиус участка 15 километров, причем, в любую погоду. Зимой все боялись ходить. После шести часов темно, снежно, дорог нет. И ходили только я и почтальон. Бывало так, что меня вызывали, я шла на вызов, дверь на запоре, ворота, высокий забор очень, а у меня вызов. Что делать? И добросовестность доводила до того, что я перелезала через забор, и на меня нападала собака. Она имела все основания кусать меня. Так что сначала я делала прививки против бешенства, а потом уже плюнула и не стала их делать. И когда я однажды сказала главному врачу: "вы бы лошадь завели" (там дорог не было, на машине особо не проедешь), он мне ответил: "мне восемь врачей держать дешевле, чем одну лошадь". Марина Сергеева: Мы сейчас обслуживаем по три тысячи женского населения на врача. В среднем прием у меня в день от 25 до 30 человек. На одного человека 10-15 минут. Пенсия у врача две тысячи рублей, а зарплата три-три с половиной тысячи. У меня три ставки. Сейчас система устроена так, что мы заинтересованы глубже обследовать пациентов, потому что чем больше страховых услуг, тем от этого врачу зарплата больше. По слухам, семейному врачу для каждого пациента будут положены на счет страховые деньги. И эти страховые деньги, по его решению, пойдут на обследование больного - в лабораторию, в стационар - а то, что останется, это будет в бюджете самого семейного врача. Может быть, не все ему достанется, но какой-то большой процент будет ему, если он меньше обследует и справится с патологией самостоятельно. Напрашивается вывод, что никто не будет никого обследовать, никуда направлять, каждый будет стараться справиться со всем сам. Виктория Евзович: У меня были сложности в основном с гинекологическими больными. Вызывают на дом , у женщины высокая температура. Сепсис я вижу, но где очаг не вижу. Ну горло красное, но не такая ангина, которая может дать сепсис. Живот она не давала посмотреть, прикрывалась: "Вы выпишите это, выпишите то". Полно в комнате в избе народу, и я не могу ее посмотреть. Она жмется, я тоже стесняюсь. Я привела подводу с лошадью, поймала просто подводу на улице, и привезла ее в нашу больницу, настояла. А там, к счастью, дежурила сестра, которая работала акушеркой, и она моментально поняла, что это неполный аборт, криминальный аборт. Мы вызвали "скорую" и ее спасли. И был такой случай. Летом - дачники, с трех тысяч населения до тридцати увеличивалось. И одна из дачниц прибежала и говорит, что у нее домработница падает в обморок. Я стала кипятить инструменты, готовиться. 15-20 минут прошло, она прибежала опять, эта хозяйка, и говорит: "Знаете, у меня такое впечатление, что она родила и где-то закопала ребенка". Короче говоря, я пришла и стала ее уговаривать признаться, а она не говорит. Тогда аборты были запрещены. Вынудила ее признаться, что действительно она закопала ребенка в районе туалета, но более точно она ничего не сказала. Мы бросили свою больницу сельскую с сестрой, побежали в огород и все там перекопали. Ничего не нашли. Тогда мы стали еще копать. Под горкой сорняков, которые пололи на огороде, мы нашли ребенка. Он был бледный, некоторые ссадины были на личике, с неотделенной пуповиной. Сестра тут же стала отделять пуповину, я сделала укол, делали искусственное дыхание. Ребенок порозовел. Совершенно доношенный, прекрасно выглядящий, здоровый младенец, и так хорошо закричал! Оказалось, что она из деревни староверов, из Архангельской области. И "наградил" ее секретарь комсомольской организации, местный парень. Ну она, конечно, не могла оставаться в деревне, потому что жениться он не женился, и от родителей она убежала в Московскую область, иначе ей там жить нельзя было. Марина Сергеева: Мне 46 лет, и если эта реформа продлится два-три года, то я своего будущего в медицине уже не вижу, потому что, имея большой опыт и проработав в узкой специализации, работать общим семейным врачом мне будет очень сложно. Фиктивно работать я не смогу. Доктор, которая моложе меня, она закончит курсы, она молодая, она вынуждена будет работать, и она вольется в эту новую систему. Таким, как я, кому осталось 5-7 лет до пенсии, мы, наверное, уже не сможем перестроиться и влиться в эту новую систему. А люди, которые работают, но уже получают пенсию, старше 55, они будут просто выкинуты. Дело в том, что в медицине не должно быть такого понятия: проводили на пенсию, и врач не работает. Опыт врача приходит с годами, и как раз на пике врач находится где-то в районе от 45 до 60 лет. То есть, если врач будет уходить на пенсию в 55 лет, для больных это очень плохо. Мы сейчас говорим о врачах, а ведь есть еще штат среднего медицинского персонала, который получает еще меньше, чем мы. В основном они будут тоже выкинуты с работы. Виктория Евзович: Ощущение пройденного рубежа есть. Может быть, это не так резко, но постепенно появляется. Первое, что была, безусловно, бесплатная медицина, а сейчас она в гораздо меньшей степени бесплатная. Я считаю, что у педиатров она остается бесплатной, а в некоторых категориях медицина целиком перешла на платную. Такие вещи, как операции на сердце. То есть, сейчас мы считаем деньги, а раньше во-многом не считали. Но надо сказать, что раньше по нашим знаниям был гораздо меньшим объем тех же оперативных вмешательств, тех же лекарств. Кроме того, раньше был дефицит лекарств. Бесплатно или за очень низкую цену, но их невозможно было достать. Сейчас мы можем достать, но это дорого. Когда люди здоровые, это как-то еще можно терпеть, а когда больной ребенок и бедный - это уже трагедия. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
